Аннотация

В нынешних условиях перепроизводства информации в сети интернет миссионерская деятельность нуждается в эмпирически проверенных знаниях, характеризующих состояние общества, уровень его религиозности и воцерковленности. Проводимые опросы часто страдают односторонностью и не всегда адекватно отражают ситуацию в стране и ее регионах. Неотъемлемой частью организации аналитического обеспечения миссионерской деятельности должны стать сбор полевых материалов, опросы и интервью, способствующих всесторонней характеристики миссионерского поля конкретного региона или епархии.

Ключевые слова. Миссионерское поле, воцерковленность, религиозность, духовность.

Автор. Алексей Николаевич Гуня, доктор географических наук, профессор кафедры миссиологии ПСТГУ, зав. сектором аналитики Синодального миссионерского отдела

Введение

В данной статье поднимается вопрос – какими знаниями и данными должны обладать миссионеры для осуществления миссионерской деятельности в такой большой и разнообразной стране, как Россия, а также за ее рубежом? Ответы на этот вопрос давались в истории православного миссионерства неоднократно. Во все времена большое значение играли знания о миссионерском поле – о природе и населении, культуре и традициях, верованиях и языках, отношении к другим религиям и др. Ныне информацию о миссионерском поле того или иного региона или территории можно найти в интернете. Однако на первый план выходит качество информации, характеризующее состояние общества, уровень его религиозности и воцерковленности, что в целом необходимо, чтобы расставить приоритеты в миссионерской деятельности.

Имеющийся в интернете исторический и статистический материал, в том числе информация из блог-сферы и многочисленных каналов, создают иллюзию полноты и даже избытка данных. Эта иллюзия породила новую культуру аналитики, опирающуюся почти исключительно на обобщение информации из сетевых ресурсов. В реальности информация о миссионерском поле, характеризующая религиозную картину в стране и ее регионах, весьма скудная, она замусорена отрывочными и часто недостоверными сведениями из интернета. Время от времени появляющиеся данные опросов вызывают бурные дискуссии, а интерпретация этих данных может быть весьма противоречивой. В аналитической области возникла диспропорция: весьма скромной когорте исследователей, которые пытаются проводить полевые исследования, брать интервью на основе апробированных методик и обрабатывать их, противостоит многочисленная армия журналистов, блоггеров, политологов и др., которые в основном черпают данные из сетей и создают нацеленные на современную аудиторию громкие (если не сказать – «сенсационные») интерпретации полученной информации.

Чтобы осуществлять миссионерскую деятельность, информации из интернета явно недостаточно, нужен постоянный и объективный мониторинг изменяющейся ситуации. Складывается парадокс: в условиях кажущего изобилия информации мы ощущаем ее острый дефицит, в особенности в конкретных областях миссионерской деятельности (апологетике, внешней и внутренней миссиях) и в конкретных регионах и епархиях. Первым шагом, который позволит прояснить ситуацию, может стать оценка источников тех информационных потоков, которые формируют представление о миссионерском поле. К таким источникам можно отнести официальные данные опросов, научные исследования в конкретных регионах, сведения из отчетных данных епархий, а также экспертные оценки и опыт практикующих миссионеров.

1. Данные на уровне всей страны, которые могут быть использованы для аналитического обеспечения миссионерской деятельности.

В России имеется достаточно разветвленная система сбора данных, опирающаяся как на ежегодные отчеты, так и на регулярные переписи и опросы. Эти данные содержат важные сведения о национальной и религиозной принадлежности, количестве зарегистрированных религиозных организаций и др. Немаловажными являются также косвенные характеристики духовно-нравственного состояния общества, выраженные в показателях рождаемости, числа абортов, преступлений и др. Основная проблема заключается в том, что связь уровня религиозности населения с социально-экономическими и демографическими данными далеко неоднозначна. Приход человека к Богу и Церкви во многом индивидуален и ускользает от методов научного анализа. Это, однако, не означает бесполезности и бесплодности научных подходов и методов к изучению религиозных процессов. Как будет показано ниже, попытки выработки показателей воцерковленности, оценки уровня религиозности, так или иначе, помогают воссоздать разнообразную картину изменений в миссионерском поле в разных уголках страны и в разные времена. Однако, такого рода информация, подкрепленная научными показателями и методами, ориентирована на относительно узкий круг пользователей.

Другое дело, когда проводятся опросы общественного мнения, сформулированные в контексте актуальных социально-политических процессов. Примером могут служить опросы Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), проводимые в связи со значимыми событиями в стране (Пасха, Крещение Руси и др.). Большой резонанс вызвала публикация ВЦИОМ по результатам мониторингового исследования о востребованности строительства православных храмов в России (https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/doroga-k-khramu?ysclid=lxkvu0oozj959885949). Эту публикацию следует рассматривать в более широком контексте. Во-первых, это получение количественных и качественных данных о взаимоотношении общества и Церкви, включая религиозное состояние общества, его отношение к религии, вере. Во-вторых, последующая интерпретация полученных данных для обоснования выводов и решений, направленных на реализацию новых проектов, проведение реформ и др.

Результаты опроса (https://www.ng.ru/ng_religii/2024-07-02/9_575_church.html) показали, что большинство россиян (77%) полагают, что в их населенном пункте достаточно православных храмов. О том, что храмов не хватает, заявили только 8%, а 10% отметили, что храмов и так слишком много. Следует отметить, что проводимый ВЦИОМ мониторинг мнения весьма важен, так как опросы проводятся из года в год по одной и той же методике. Однако эта методика вызывает и ряд вопросов. Во-первых, для того чтобы реально оценить много или мало храмов в том или ином населенном пункте, необходимы некие научно обоснованные критерии. Во-вторых, Россия – огромная страна, и различия между регионами и епархиями весьма большие. Унифицированные критерии оценки количества храмов, применимые для всей страны, едва ли возможно определить. К сожалению, не известно, в каких регионах ВЦИОМ проводил опрос. Реальная ситуация с обеспечением населения храмами по России очень разнится от региона к региону. По нашим данным, количество жителей на один храм в разных епархиях различается в разы. Например, на Русском Севере на один храм может приходиться до нескольких тысяч человек. Южнее и восточнее соотношение варьирует, достигая десятков тысяч человек на один храм.

Нехватка храмов в сёлах на контрасте с городами легко объяснима, если в выборку попало относительно крупное село/деревня/станица. Там скорее всего будет один-два храма, вероятнее всего, один батюшка. Следует также учесть, что опрос проводился летом, когда в сельскую местность приехало множество дачников, и нагрузка на храмы возросла. В целом, имеется много сельских населенных пунктов, где может вообще не быть храма, либо куда священник приезжает из другого села. Ощущение насыщенности храмами в крупнейших агломерациях объяснимо в том числе и за счет новостей об их строительстве (в т.ч. о конфликтах, вроде сквера в Екатеринбурге), но тут важно понимать, что это мнение непогруженного обывателя. Если смотреть на ситуацию с позиций аналитика, то мы видим в Москве концентрацию храмов в центре и весьма ощутимый их недостаток на окраине. Это пытаются компенсировать размером последних, но все же храмовое строительство в Москве не успевает за девелоперами и разрастанием агломерации (https://sinmis.ru/mezhdu-lichnostyu-i-ergonomichnostyu-faktory-vybora-hrama-pravoslavnymi-moskvichami/?ysclid=lz82r8bql4590273063).

Таким образом, важность опроса ВЦИОМ – повторение и сравнение с предыдущими результатами. Однако значимость выводов ограничена, они базируются на относительно небольшой выборке. Тем не менее, и такая выборка важна, поскольку позволяет аналитикам интерпретировать и, так или иначе, подготовить почву для проведения неких решений (о них можно только догадываться). С точки зрения миссионерской деятельности количество храмов на душу населения – далеко не самая острая тема. В зависимости от конкретных епархий проблемы церковной жизни различаются. Ни в коем случае нельзя «усреднять» всю страну, в которой подчас наблюдаются разнонаправленные тренды в тех или иных регионах. Это касается роста или убытия населения, темпов экономического развития, степени урбанизации или рурализации (отток населения из городов в сельскую местность) и др. В любом случае, чего мы не сможем показать цифрами – это уровень духовно-нравственного состояния общества. Обычным социологическим опросом этот уровень не определить. Здесь нужны более глубокие, сложные исследования.

2. Предмет оценки — какие показатели миссионерского поля выбираются и фиксируются?

Как показал пример с количеством храмов, этот показатель миссионерского поля является весьма неоднозначным. К тому же использование только одного этого показателя может вызвать разные интерпретации, приводящие к диаметрально противоположным выводам. Другим, часто использующимся показателем, характеризующим уровень православия в стране, является доля православных или считающих себя православными. Так, согласно данным ВЦИОМ в 2023 году 57% россиян называли себя православными; неверующими — 19%. 40% говорят, что религия играет важную роль в их жизни. 66% с разной периодичностью посещают церковь (мечеть, синагогу). https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/religija-i-obshchestvo-monitoring.

По данным «Левада-Центра» 72% респондентов относят себя к православию, 18% либо не причисляют себя ни к какому вероисповеданию, либо являются атеистами. 40% отмечают, что религия играет важную роль в их жизни, 45% считают себя религиозными людьми. Одна десятая опрошенных посещает религиозные службы хотя бы раз в месяц. https://www.levada.ru/2023/05/16/religioznye-predstavleniya-2/ (настоящий материал (информация) произведен и распространен иностранным агентом АНО «Левада-Центр», либо касается деятельности иностранного агента АНО «Левада-Центр»)

Таким образом, видно, что по ряду показателей результаты опросов совпадают. Остается только понять, что значит факт того, что респондент причисляет себя к православию. Отражает ли это уровень воцерковленности и участия в религиозной жизни или же это просто самооценка культурной идентичности. Диапазон интерпретаций здесь огромный, но для ведения практической миссионерской деятельности такие данные мало что дают. Поэтому некоторые аналитики пытаются разработать свои показатели, которые детализируют уровень религиозности населения, используя данные по частоте посещаемости храмов, держании постов и др. Так, в уже упомянутом опросе от 18 июня 2024 года ВЦИОМ делит православных на несколько групп: «завсегдатаи» (посещают раз в месяц и чаще — 24%), регулярные посетители (посещают несколько раз в год, но реже, чем раз в месяц, — 25%), эпизодические посетители (один-два раза в год — 24%), очень редкие посетители (25%). Еще ранее В.Ф. Чеснокова (Тесным путем. Процесс воцерковления населения России в конце ХХ века, 2005) предложила оценить уровень воцерковленности на основе сочетания пяти параметров (ритмичность посещения храмов, частота причащения, соблюдение постов, регулярность чтения молитв и священных текстов). Поиски адекватных критериев воцерковленности продолжаются. Так, иерей Александр Пермяков выделяет 12 тезисов воцерковления православного человека в контексте разработки некоего «стандарта воцерковленности». Следует отметить, что такого рода инициативы среди священников крайне редкие. В основном поиски оптимальных показателей принадлежит ученым – социологам, психологам, религиоведам. При этом имеются различия между религиозностью и духовностью. Первая включает в себе приверженность вероучению, доктрине, этике, ритуалам, текстам и практикам, ассоциируемых с высшей силой, тогда как в духовность входят внутренний опыт и переживания, через призму которых человек внутренним образом пытается обрести смысл и цель своего существования (Austin P., Macdonald J., MacLeod R. Measuring spirituality and religiosity in clinical settings: A scoping review of available instruments // Measures of spirituality/religiosity / ed. by A.Büssing. Basel; Beijing; Wuhan; Barcelona; Belgrade: MDPI Books, 2018. P. 2–15). Понятие духовности анализируется в работе Колкунова К.А., Малевич Т.В. (Понятие «духовность» в современной российской литературе // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 1: Богословие. Философия. 2014. Вып. 6, № 56. С. 72–88). Современный подробный обзор исследования духовности дан в работе Блинковой О.А. (Как измерить духовность? Обзор новых методик исследования духовности // Вопросы теологии. 2023. Т. 5, № 1. С. 147–164).

Следует отметить, что эти и другие исследования таких сложных понятий, как воцерковленность, религиозность, духовность и др. находятся на стыке разных дисциплин. Отношение религиозных мыслителей и богословов к данной тематике сдержанное. Считается, что религиозный опыт человека уникален, его сложно «измерить». Да и в конечном итоге может встать вопрос – есть ли в этом смысл? Многочисленные дискуссии в рамках ежегодных конференций «Наука. Философия. Религия» не смогли однозначно дать ответы на поставленные вопросы.

3. Особенности страны и требования к сбору данных

Недостатком большинства опросов и методов, которыми исследователи пытаются рассчитать уровень воцерковленности, религиозности и др., является игнорирование различий от региона к региону. Страна и общество часто воспринимаются как «точка», т.е. являются внутренне однородными, к ним тогда применяются универсальные шкалы. Между тем, Россия характеризуется огромными региональными различиями. То, что применимо к столице далеко не всегда может быть применено к окраинам страны. Городская религиозная жизнь весьма отличается от сельской глубинки.

Визуализация различий впечатляет. Размеры епархий по площади и численности населения различаются в десятки раз (см. https://sinmis.ru/missionerskoe-pole-russkoj-pravoslavnoj-czerkvi-nekotorye-territorialno-demograficheskie-pokazateli-eparhij-v-rossijskoj-federaczii/). Следовало бы ожидать, что методы миссионерской деятельности также могут различаться. В удаленных от центров епархиях и благочиниях на первый план выходят данные, раскрывающие экономические и демографические трудности. В то время как в плотно населенных ареалах на первый план выходят социально-политические проблемы и конфликты.

Некоторые выводы

Следует выделить несколько групп проблем, связанных с отношением к информации и данным, и наметить направления их решений.

1. Основными источниками информации об изменениях в миссионерском поле той или иной епархии служат соответствующие сайты епархий. Они далеко не всегда раскрывают все особенности епархиальной жизни. Так, в процессе сбора данных о количестве храмов по епархиям, их посещаемости, наличия регулярных богослужений имелись значительные расхождения, обновление информации весьма неравномерно. Многие данные не публикуются вследствие их закрытого статуса, а проблемы миссионерской деятельности можно идентифицировать, только лишь приехав в епархию и проведя интервью с местными миссионерами. Для сбора актуальных сведений во всех 204 епархиях России требуется значительное время. В условиях дефицита данных взаимодействие синодальных отделов с епархиальными структурами осложняется. Поэтому решения, вырабатываемые в центре, могут не всегда соответствовать местной специфике.

2. С другой стороны, местные епархиальные миссионеры не всегда в состоянии вовремя заметить тренды, вызванные глобальными процессами, изменениями в информационном пространстве и политике. В социальной антропологии такой эффект называют «региональной близорукостью», подразумевая, что, несмотря на широкую осведомленность о делах в регионе, руководители не всегда в состоянии выделить приоритеты и заметить проникновение внешних процессов. Нужен постоянный обмен опытом, разработка механизмов взаимодействия центральных и епархиальных структур. Достаточно ли для этого совершенствовать систему епархиальной отчетности? Опыт показывает, что это может быть одно, но не единственное решение проблемы сбора и обработки данных.

3. Остро стоит вопрос публикации и обнародования имеющейся информации. Не секрет, что уровень воцерковленности населения относительно небольшой, рост воцерковленности, по некоторым данным, замедлился. К тому же имеется большое количество внутренних проблем в епархиях, связанных с недостатком финансирования, кадров и др. Глубокая аналитическая оценка имеющихся проблем с привлечением экспертов из различных областей практически отсутствует. Опасения того, что обнародование проблемных областей негативно повлияет на Церковь, мешает выработки путей своевременного реагирования на вновь и вновь возникающие проблемы, в том числе и связанные с динамичными изменениями в мире (миграции, этнические конфликты, демография, информатизация и виртуализация среды проживания и др.).

4. Остро назрела необходимость создания крупных аналитических центров, которые отвечали бы за сбор, обобщение, визуализацию церковно-общественной информации и способствовали бы планированию миссионерских проектов. Основным источником данных должна быть информация, поступающая из постоянно действующей экспедиции (о необходимости ее создания неоднократно высказывались и на кафедре миссиологии ПСТГУ). Сбор полевых материалов, опросы и интервью должны стать неотъемлемой частью организации аналитического обеспечения миссионерской деятельности.

Список источников

Блинкова О.А. Как измерить духовность? Обзор новых методик исследования духовности // Вопросы теологии. 2023. Т. 5, № 1. С. 147–164.

Гуня А.Н. Миссионерское поле Русской Православной Церкви: некоторые территориально-демографические показатели епархий в Российской Федерации. Миссионерское обозрение (sinmis.ru). https://sinmis.ru/missionerskoe-pole-russkoj-pravoslavnoj-czerkvi-nekotorye-territorialno-demograficheskie-pokazateli-eparhij-v-rossijskoj-federaczii/

Колкунова К.А., Малевич Т.В. Понятие «духовность» в современной российской литературе // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Сер. 1: Богословие. Философия. 2014. Вып. 6, № 56. С. 72–88.

Коскелло А. Церковь зовут осваивать село.  Миссионерские структуры РПЦ предчувствуют деурбанизацию. Независимая газета, 02.07.2024. https://www.ng.ru/ng_religii/2024-07-02/9_575_church.html

Куксин Я. Между личностью и эргономичностью: факторы выбора храма православными москвичами. Миссионерское обозрение (sinmis.ru). https://sinmis.ru/mezhdu-lichnostyu-i-ergonomichnostyu-faktory-vybora-hrama-pravoslavnymi-moskvichami/?ysclid=lz82r8bql4590273063.

Опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) о востребованности строительства православных храмов в России. https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/doroga-k-khramu?ysclid=lxkvu0oozj959885949

Религиозные представления. Опрос «Левада-Центр» 16.05.2023. https://www.levada.ru/2023/05/16/religioznye-predstavleniya-2/ (настоящий материал (информация) произведен и распространен иностранным агентом АНО «Левада-Центр», либо касается деятельности иностранного агента АНО Левада-Центр»)

Чеснокова В.Ф. Тесным путем: Процесс воцерковления населения России в конце XX века. М.: Академический Проект, 2005.

Austin P., Macdonald J., MacLeod R. Measuring spirituality and religiosity in clinical settings: A scoping review of available instruments // Measures of spirituality/religiosity / ed. by A.Büssing. Basel; Beijing; Wuhan; Barcelona; Belgrade: MDPI Books, 2018. P. 2–15).